Позиция России в отношении ядерной программы Тегерана: «Нельзя припирать Иран к стенке» / 

Иранское агентство ИРНА в пятницу сообщило, ссылаясь на представителя властей, пожелавшего сохранить анонимность, что послание Тегерана МАГАТЭ не является ответом на предложения Международного агентства по атомной энергии. Анонимный источник заявил, что свою точку зрения на проект МАГАТЭ Иран изложит в ходе дальнейших переговоров.

А пока Иран требует от МАГАТЭ быстрой поставки топлива для тегеранского реактора. Об этом сообщило агентство "Рейтер" из Нью-Йорка со ссылкой на дипломатические источники в штаб-квартире ООН.

Не очень ясный ответ официального Тегерана Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) об уране, который он готов отправить для обогащения сначала в России, а затем во Франции, озадачил США. В интервью телеканалу CNN госсекретарь Хиллари Клинтон сказала, что они хотели бы "определить" действительную волю Ирана к сотрудничеству с МАГАТЭ.

В пятницу в Париже представитель МИДа Франции Бернар Валеро во время встречи с журналистами отметил, что Франция призвала Иран дать немедленный формальный ответ на то, что было устно заявлено для МАГАТЭ.

Участники саммита Евросоюза призвали Иран принять проект МАГАТЭ по поставке ядерного топлива для тегеранского реактора. Это может способствовать установлению доверия, а также "отвечает нуждам Ирана в радиоизотопах в медицинских целях". Участники брюссельской встречи выразили надежду, что иранская ядерная проблема будет решена дипломатическим путем.

С просьбой прокомментировать ситуацию наша сотрудница Екатерина Малыхина обратилась по телефону с российскому политологу, главному научному сотруднику Института мировой экономики и международных отношений Георгию Мирскому:

Георгий Мирский об иранской ядерной программе

 

Екатерина Малыхина: Как рассматривать ответ Ирана на предложение МАГАТЭ: с одной стороны президент Ирана заявляет, что он согласен сотрудничать, с другой - отвергает главный пункт предложения. Как это понимать? Это согласие или все же отказ?

Георгий Мирский: А это сказка про белого бычка. Это продолжение того, что идет в течение нескольких лет. У меня впечатление, что иранское руководство все-таки хотело бы, если получится, достичь такой степени обогащения урана, которая позволила бы производить атомную бомбу. Что не означает, что они реально хотят ее создать, а тем более сбросить на кого-то.

Но просто-напросто достичь уровня 5-минутной готовности, чтобы все знали, что у них есть все необходимое, есть высокообогащенный уран, и в случае чего - один шаг и у них будет бомба. Вот тогда, с их точки зрения, они будут разговаривать с позиции силы с кем угодно. А если это не получится, то, по крайней мере, внушить своему народу такую мысль: от нас хотят добиться того, чтобы мы вообще перестали обогащать уран, нас берут за горло, империалисты хотят задушить нас, мы на это не идем - как мы обогащали уран, так и будем. Это уже из внутренних соображений.

Дело в том, что если сейчас Иран начнет играть честно, если уран останется низкообогащенным... Сначала, Вы знаете, в России его дообогащают до 20%, потом передают во Францию, во Франции делают стержни, топливо, потом это пересылают обратно в Иран... Это в общем-то то, что им нужно. Им на блюдечке с голубой каемочкой преподносят все, что только нужно, и без всяких особенных для них усилий.

Им нужен для медицинских и других мирных целей уран. Пожалуйста! Они его получат. Вот это будет для них проверкой. Если же они, как представляется сейчас, по-прежнему, будут хитрить, ловчить, маневрировать, жульничать, то тогда уже станет ясно, что если Ирану не обязательно иметь бомбу, то он тем не менее хочет продвинуться к такому состоянию, о котором я говорю.

Делается это очень легко. Вот сейчас мы видим, они вроде бы пошли навстречу. Заметьте, это после того, как Запад им пошел навстречу. Ведь Запад снял то условие, которое фигурировало в резолюции Совета Безопасности о том, что они должны заявить о прекращении обогащения урана. Ясно было, что они на это не пойдут. И тогда Запад пошел на уступку. Пожалуйста. Ваш уран будет обогащаться, но вне вашей страны и под контролем, так чтобы никаких случайностей не могло быть, чтобы это оставался действительно мирный низкообогащенный уран. Видя такие условия, Иран не мог взять и отказаться - нет для этого никакого предлога.

Были, правда, разговоры последние дни, что их обманывают, и многие говорили в Иране, что если этот уран вывезут, то обратно они его не получат. Но это шито белыми нитками. Это звучит нисколько не убедительно. Конечно, на этом основании вообще отказываться от предложенной схемы было бы нельзя. Поэтому обычная половинчатость - они вроде бы идут навстречу, они делают уступку, они согласны уран свой переправлять, но небольшими порциями, постепенно, в течение какого-то времени. Тем временем, закупая уран, чтобы у них оставалась возможность с ним работать. Расчет на то, что будет идти время. [...]

С одной стороны нет никаких четких признаков того, что они собираются производить бомбу, с другой стороны нет доказательств того, что у них чисто мирная программа. А время идет, и центрифуги будут работать.

Что является стержнем этой ситуации? Из-за чего весь сыр-бор? Почему президент Обама, который очень мягко разговаривал с ними после того, как вступил в должность, протянул Ирану руку, вдруг во время Генеральной Ассамблеи переменил тон? Почему и Саркози, и Гордон Браун стали говорить о жестких санкциях? По одной простой причине: даже если Иран произвел бы бомбу - во что я лично не верю - то ни для Америки, ни для Европы никакой бы угрозы не было. И все эти разговоры, о том, что если у Ирана будет ядерная бомба - это все лицемерие. Ядерные бомбы есть у Индии, Пакистана, Израиля, Кореи. Ничего страшного тут нет. Есть только одна единственная страна, которая не может жить с ядерным Ираном - это Израиль.

И именно поэтому западные руководители так всполошились и так остро поставили этот вопрос. Потому что они понимают, что если все пустить на самотек, то независимо от того, имеет ли Иран намерение создать ядерную бомбу, или хочет просто дойти до какого-то порога, для Израиля это все неубедительно. Израильское население живет в маленькой стране, которую так и называют «страна одной бомбы», и знает, что рядом - большая держава, руководители которой прямо заявили, что Израиль должен быть стерт с лица земли. И эта держава идет по пути к созданию бомбы - ну как можно жить в таких условиях?

Поэтому совершенно ясно, что если и дальше все так будет идти, то Израиль, даже несмотря на то, что его всячески будут отговаривать, даже несмотря на то, что удар, который он может нанести по иранским ядерным объектам, приведет к большой войне, в которой больше всего пострадают США и другие западные страны, Израиль все равно нанесет этот удар. Не сейчас, через год, через два... Потом уже будет поздно, потому что по всем данным [...], через шесть лет у Ирана уже может быть баллистическая ракета, оснащенная ядерной боеголовкой. Израиль ждать столько не будет.

Е.М.: Какую реакцию следует ожидать от мирового сообщества на такой ответ Ирана?

Г.М.: Сейчас получается, что после конференции в Женеве, мяч отфутболили на иранское поле, а они ответили вот таким пасом, перевели мяч опять к Западу. Что делать сейчас? Заявить, что нас это не устраивает, все срывается? Тогда Иран скажет: «Ну и хорошо! Вот вы и показали свое настоящее лицо. Вы нас душите, вы нас берете за горло! Мы будем действовать без вас!» Это плохой вариант.

Санкции? Но все прекрасно понимают, что по-настоящему смертельные санкции для Ирана могут быть только двух видов: эмбарго на вывоз иранской нефти и запрет на ввоз бензина. Даже если Россия присоединится к Западу, и тоже проголосует за эти санкции - что само по себе весьма проблематично - то ясно, что Китай наложит вето. Так что таких санкций, которые бы реально могли нанести тяжелый удар по Ирану, все равно не будет. И в Тегеране это прекрасно понимают. И на Западе это понимают.

Поэтому, видимо. Западу ничего не останется, как пойти вот такие условия, которые ему предложил сейчас Иран. Но опять же не полностью - начнется торговля. А время будет идти.

Е.М.: Если Иран действительно обогащает уран в мирных целях, как он утверждает, то почему бы ему тогда не успокоить мировое сообщество и не согласиться передать уполномоченным странам процесс производства ядерного топлива ? Или это было бы это расценено как признак слабости?

Г.М.: Частично, это так. Дело в том, что после июньских президентских выборов, которые явно были подтасованы, Иран уже не такой монолитный и единодушный гигант, как это казалось раньше. Треть населения вообще не признает Ахмадинежада как легитимного президента. Существуют серьезные разногласия в духовном руководстве.

Поэтому, видимо, лидеры Ирана считают, что если они сейчас полностью пойдут на западные условия, то могут сказать, что они дали слабину, потеряли лицо. А вот упорствуя и настаивая вот так, они мобилизуют вокруг себя народ. Потому что самый лучший способ восстановить свой авторитет, свой престиж, это мобилизовать народ вокруг великой национальной идеи, поднять на волне патриотизма. Поэтому они так себя и ведут.

А кроме того, я не исключаю, что кто-то из них действительно хочет добиться состояния, когда у них будет возможность создать бомбу. Конечно, если бы у них была только мирная программа, они могли бы согласиться, и народ бы не протестовал, не бунтовал. Они могли бы сказать, что у них никогда не было никакой военной программы, что это все клевета, сейчас, видя, что запад идет на уступки, мы можем на это пойти. И все были бы довольны. Ведь никто в Иране не хочет воевать с Америкой.

Так что на самом деле они бы не потеряли лицо, они могли бы выйти из положения с честью. Но, видимо, старые стереотипы преобладают. И в ближайшие несколько месяцев, я думаю, будет вот такой баланс туда-сюда.

Е.М.:- Какова на данный момент позиция России в отношении ядерной программы Ирана?

Г.М.: Такая же, как и была. Всегда говорилось, что Россия за то, чтобы Иран не становился ядерной державой. Россия выступает за нераспространение ядерного оружия. Но с другой стороны нельзя припирать Иран к стенке, загонять в угол - будет только хуже. Он тогда плюнет и на МАГАТЭ, и на ООН и будет самостоятельно все делать. Поэтому нужно вести дипломатические переговоры. Все как было, так и есть.

Е.М.:- Согласно предложенной схеме, из России обогащенный уран перенаправлялся бы во Францию, которая производила бы для иранского реактора так называемые топливные сборки. Существует ли опыт подобного сотрудничества между российскими и французскими атомщиками?

Г.М.: Я думаю, что этого нет. Потому что Россия давным-давно все делает сама. Зачем ей нужно, чтобы французы изготовляли эти топливные стержни? Россия сама всегда их изготовляла, еще десятки лет назад.

 

 

 

Источник: Международное французское радио RFI