Выступление Председателя Организационного комитета В.З. Дворкина на встрече Рабочей группы Форума в Вене

Выступление Председателя Организационного комитета Международного Люксембургского форума В.З. Дворкина на встрече Рабочей группы Форума в Вене.
Перспективы дальнейших сокращений ядерных вооружений

(Вена, 8-9 апреля 2010 года)

Дальнейшие шаги по сокращению ядерных вооружений после подписания Пражского Договора по СНВ представляются достаточно трудными и вряд ли можно рассчитывать на быструю их реализацию. Конечно, в политике новой администрации Соединенных Штатов по отношению к ядерному оружию произошли значительные изменения по сравнению с той, которую проводила прошлая администрация. В тоже время, команда президента Б. Обамы сохраняет значительную преемственность по этим проблемам с администрацией Дж. Буша, несмотря на ряд декларативных отличий. Возможно, это связано с тем, что по представлению руководства США и отчасти, может быть, России дальнейшее сокращение стратегических вооружений по сравнению с Московским договором 2002 г., где, верхний потолок составлял 2,2 тыс. боезарядов, представляет не вполне оправданным. Поскольку при более низких потолках пришлось бы выстраивать новую ядерную политику по отношению к Китаю, а возможно, и в пакете трех де-факто ядерных государств: Индии, Пакистана и Израиля. Пока же в новой ядерной доктрине США только говорится о том, что нужно такой диалог и дальше продолжать с Россией на двустороннем уровне. Несколько более сдержанно там сказано об отношениях с Пекином, призывая к большей прозрачности китайской ядерной политики.

Устойчивая точка зрения американских высокопоставленных военных, ранее заключалась в опасности приближения Китая к уровню ядерных боезарядов, сопоставимого с тем, чем будут располагать США. Незадолго до своего ухода в октябре 2008 года республиканская администрация представила России свой проект нового договора по СНВ. И в этом проекте ни слова не было сказано о дальнейших сокращениях. По существу речь шла об уровне Московского договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов 2002 года, то есть о верхнем потолке в 2,2 тыс. ядерных боезарядов. При этом значительная часть такого проекта была посвящена развитию системы инспекций, уведомлений и правам контролирующих органов.

Что же произошло теперь? Прежде всего то, что Пражский Договор по СНВ продемонстрировал важнейшую особенность и совпадение ядерной политики Москвы и Вашингтона – отсутствие намерений осуществлять в обозримой перспективе глубокие сокращения своих стратегических вооружений ниже уровня, зафиксированного в 2002 г. в Московском Договоре СНП. Пониженный уровень боезарядов по новому Договору демонстрируется по существу всего лишь изменением правил засчёта боезарядов на бомбардировщиках. Если принять, что на 56-и развёрнутых американских ТБ Б-52 реально могут быть размещены 1120 КРВБ (боезарядов), а по правилам условного засчёта в Договоре СНВ-1 – 672 боезаряда, то теперь их остаётся 56. Таким же путём реальное количество боезарядов (более 850) на 77 развёрнутых российских ТБ типа Ту-160 и Ту-95мс превращается в 77 боезарядов.

Вопрос дальнейших сокращений СНВ, помимо политических отношений сторон, связан не только с динамикой баланса стратегических наступательных вооружений, но в еще большей мере с продвижением по важнейшим смежным проблемам. В частности, необходимо решить задачу объединения усилий в сфере ПРО в формате США–Россия–НАТО. Нужно будет также параллельно вести консультации по ТЯО и обычным вооружениям в Европе. Значительную роль будет играть взаимодействие великих держав по проблемам Ирана и Северной Кореи, укреплению режимов нераспространения в целом. Потребуются определенные ограничения и меры доверия применительно к вооружениям третьих ядерных держав.

Особое значение приобретает сотрудничество в сфере ПРО, планируемой к развёртыванию в Европе. Кризис, связанный с планами размещения стратегической ПРО в Польше и Чехии, отложен до того времени, когда американская система ПРО, основанная на морских комплексах и противоракетах SM-3, находясь в стадии постоянной модернизации, начнет приобретать стратегический потенциал. Если до этого времени не будет решён вопрос о сотрудничестве в формировании совместной ПРО в формате Россия-США-НАТО, то новый значительно более острый кризис, который надолго затормозит любые соглашения о дальнейших сокращениях ядерных вооружений.

Пока что ведётся только совместная оценка вероятных ракетных угроз, что может продолжаться бесконечно долго. В то же время, вероятные ракетные угрозы со стороны «третьих» стран практически в исчерпывающем виде оценены в прошлом году российско-американскими специалистами в рамках исследовательской работы Института «Восток-Запад». Эта работа была продолжена и завершена на высоком профессиональном уровне под эгидой Международного института стратегических исследований (Лондон). Однако на государственном уровне продолжается рутинная работа по этой проблеме без надежды на успешное завершение. Поэтому Люксембургский форум должен способствовать активизации усилий по совместной разработке противоракетной обороны.

Конечно, необходимо приступать и к консультациям по нестратегическим ядерным вооружениям. Использовать в этой сфере опыт сокращения стратегических вооружений практически невозможно в силу целого ряда особенностей тактического ядерного оружия. Начинать же надо с выработки мер транспарентности на двусторонней основе.

Таким образом, существует целый комплекс проблем, без разрешения которых прогресс в области дальнейших сокращений ядерного оружия будет крайне затруднён. К ним относятся подавляющее превосходство США по обычным вооружениям, шаги по одностороннему или многостороннему развёртыванию систем ПРО, сложности контроля нестратегических ядерных вооружений и другие. И только преодолев эти препятствия можно говорить о дальнейших сокращениях стратегических вооружений.